СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ С ДЕПРЕССИВНОЙ СИМПТОМАТИКОЙ

Авсиевич В.В.

ГГУ им. Ф. Скорины, студент 4 курс

Беларусь, г. Гомель

Рост самоубийств среди подростков и молодежи, отмечаемый многими исследователями этой проблемы, неизбежно ставит о вопрос о факторах, его детерминирующих. В числе возможных причин указывают ухудшение психического здоровья подростков в виде депрессивных симптомов и тревоги, аддикций, что вызывается усилением психосоциального стресса, связанного с неравенством, одиночеством, кризисом семьи и недостатком социальной поддержки [1].

Результаты, полученные в цикле исследований, проведенных на основе многофакторной психосоциальной модели расстройств аффективного спектра [2], раскрывают психологические механизмы суицидального поведения и в качестве причин, предрасполагающих к совершению суицида, называются дефицит навыков решения проблем и совладания с жизненным стрессом [3]. Отмечается, что специфичными для подростков с суицидальной направленностью являются такие дезадаптивные копинг-стратегии, как «самообвинение» и «сравнение себя с другими» [4], психическое избегание и «вентилирования» эмоций [2].

С целью изучения характера копинг-стратегий у подростков, склонных к суицидальному поведению, нами проведено эмпирическое исследование на базе УО «Гомельский Государственный автомеханический колледж». Испытуемые – учащиеся 2 курса отделения автомехаников в возрасте от 14 до 17 лет. Общее количество выборки составило 100 человек.

Выраженность депрессивной симптоматики, как показателя суицидального риска, определялась с помощью опросника депрессивности (BDI) А. Бека в адаптации Н.В. Тарабриной. Для выявления групп копинг-стратегий использовалась методика для психологической диагностики копинг–механизмов Э. Хейма, адаптированная Л. И. Вассерманом.

Данные, полученные в исследовании, свидетельствуют о выраженности депрессивных состояний в исследуемой выборке.  Тяжелая и выраженная формы депрессии выявлены у 12% испытуемых, умеренная форма депрессии – у 11%, легкая форма депрессии – у 16%, отсутствие депрессивных симптомов  – у 61% подростков. Таким образом, 39% учащихся имеют симптомы депрессии в самоотчете. Кроме того, в результате исследования выявлен достаточно высокий суицидальный риск у обследуемой выборки: 11 % учащихся отмечает в самоотчете наличие пассивных суицидальных мыслей («Ко мне приходят мысли покончить с собой, но я не буду их осуществлять»), а 6 % респондентов сообщают о намерении совершить суицид в любой подходящий момент («Я бы убил себя, если бы представился случай»).

Изучение копинг-стратегий показало, что у подростков без признаков депрессии преобладают относительно адаптивные копинг-стратегии (42,6%), при легкой депрессии – относительно адаптивные копинг-стратегии (37,5%), а у подростков с выраженной и тяжелой формой депрессии – неадаптивные копинг – стратегии (58,3%).

Сопоставление показателей выраженности депрессивной симптоматики и копинг-стратегий свидетельствует о том, что в группе учащихся с тяжелой и выраженной депрессией частота встречаемости неадаптивных копинг–стратегий (58,3%) значительно выше, чем адаптивных (8,3%) и относительно адаптивных – 33,3% (U=1612, р<0,05).  В группе учащихся с отсутствием депрессивных симптомов преобладают адаптивные копинг-стратегии (39,3%) и относительно адаптивные– (42,6%), к неадаптивным копинг-стратегиям прибегают 14,7% подростков (U=1674, р <0,05).

Таким образом, учащимся с выраженной и тяжелой депрессией свойственно физически избегать стрессовые ситуаций, стремление не попадать в конфликтные ситуации, склонность капитулировать перед трудностями, занимать выжидательную позицию, надеясь, что «всё разрешится само собой». Для них характерно чувство растерянности и беспомощности в ситуации стресса, они реже верят в благополучный исход ситуации, чаще прибегают к подавлению эмоций, смирению, покорности, игнорированию, диссимуляции, самообвинению, активному избеганию и отступлению. Неспособность таких лиц переключать внимание со стрессовой ситуации на другую может быть связана со склонностью фиксироваться на неприятных переживаниях.

Испытуемые без симптомов депрессии способны адекватно предвосхищать стрессовые ситуации и планировать свои действия по преодолению возможных проблем. Для них свойственны способность чётко координировать свои движения, точность планирования своих действий во времени и способность предвосхищать возможные конфликтные ситуации и планировать способы их разрешения.  Они чаще используют формы поведения, направленные на анализ возникших трудностей и возможных путей выхода из них, повышение самооценки и самоконтроля, более глубокое осознание собственной ценности как личности, наличие веры в собственные ресурсы в преодолении трудных ситуаций (когнитивные копинг-стратегий: «проблемный анализ», «установка собственной ценности», «сохранение самообладания»). Их эмоциональное состояние характеризуется активным возмущением и протестом по отношению к трудностям и уверенностью в наличии выхода в любой, даже самой сложной, ситуации (эмоциональные копинг-стратегии: «протест», «оптимизм». Они используют поведенческие копинг-стратегии «сотрудничество», «обращение», «альтруизм», т.е. вступают в сотрудничество со значимыми (более опытными) людьми, ищут поддержку в ближайшем социальном окружении или сами предлагают ее близким в преодолении трудностей.

Использование относительно адаптивных копинг-стратегий позволяет подросткам с отсутствием депрессивных симптомов адекватно оценивать трудность ситуации, придавать особый смысл ее преодолению,  проявлять стойкость при столкновении со сложными проблемами, снимать напряжение, связанное с проблемами, временно уходить от решения проблем с помощью погружения в любимое дело, пу­тешествия и т.д.

Корреляционный анализ позволил установить статистически значимую связь уровня депрессии и копинг-стратегий (r = 0,363, р<0,05).   В частности, у подростков показатели, свидетельствующие от  отсутствии депрессии, положительно связаны с такими адаптивными и относительно адаптивными копинг-стратегиями, как «протест» (r = 0,312; p ≤ 0,05), «оптимизм» (r = 0,481; p ≤ 0,05), «сотрудничество» (r = 0,363, p ≤ 0,05), «сохранение самообладания»  (r = 0,311; p ≤ 0,05) и отрицательно – с неадаптивными:  когнитивными – «смирение», «растерянность», эмоциональными – «подавление эмоций», «самообвинение»; поведенческими – «активное избегание», «отступление» (r =-0,250; p ≤ 0,05). 

Показатели выраженной и тяжелой депрессии положительно связаны с неадаптивными копинг-стратегиями (r = 0,379, p ≤ 0,05) и отрицательно с адаптивными копинг-стратегиями «проблемный анализ» и «оптимизм» (r = -0,337, p ≤ 0,05), «сотрудничество» (r = -0,258, p ≤ 0,05).

 Таким образом, анализ представленных выше результатов показывает, что поведение подростков с выраженной и тяжелой депрессией сопровождается использования неадаптивных копинг-стратегий и, наоборот, неадаптивное копинг-поведение может приводить в развитию депрессивных симптомов.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что одной из задач профилактической работы с подростками группы риска суицидального поведения (с высоким уровнем депрессии) является развитие конструктивных навыков решения проблем, повышение эффективности совладающей системы, что будет способствовать успешности жизнедеятельности молодых людей и сохранению психического здоровья.

Список использованных источников

1.  Розанов, В.А. Самоубийства среди детей и подростков – что происходит и в чем причина / В.А. Розанов // Суицидология.– 2014. –Т. 5.–№4 (17).– С.16– 28.
2. Холмогорова, А.Б. Основные итоги исследований факторов суицидального риска у подростков на основе психосоциальной многофакторной модели расстройств аффективного спектра / А.Б. Холмогорова, С.В. Воликова  // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. –2012. –№ 2. URL: http://www.medpsy (дата обращения: 10.03.2018 г.).
3. Холмогорова, А.Б. Суицидальное поведение: теоретическая модель и практика помощи в когнитивно-бихевиоральной терапии/ А.Б. Холмогорова // Консультативная психология и психотерапия.– 2016. –Т. 24. –№ 3. –С. 144—163.
4. Павлова, Т.C. Копинг-стратегии подростков с антивитальными переживаниями / Т.С. Павлова //Психологическая наука и образование. –2013.– №1. – С. 1–14.